Казачья неделя. 1906, № 6 (29 окт.)
Станичная жизнь.
— Ст. Старо-Павловская. Въ ночь на 18 октября въ станицѣ была тревога по случаю попытки со стороны неизвѣстныхъ злоумышленниквъ убить казака Федора Димитрюкова. Подозрѣнiе имѣется на ур. Павлова, проживающаго гдѣ-то въ аулѣ на р. Баксанѣ. У нихъ вражда идетъ давно и началась вотъ съ чего. Когда казак Димитрюковъ былъ на Дальнем Востокѣ, во 2-й батарѣе, ур. Павловъ, вернувшись изъ Конвоя, былъ назначенъ "монопольщикомъ" (сидѣльцемъ казенной винной лавки). Здѣсь онъ близко познакомился съ женой Димитрюкова. Когда летомъ Димитрюковъ вернулся изъ Маньчжуріи домой, то въ число гостей, пришедшихъ отпраздновать его приѣздъ, явился незванный — непрошенный Павловъ. Выпили. Павловъ разошелся и сталъ держать себя слишкомъ развязно. Димитрюковъ, еще раньше возмущенный дерзкимъ появленіемъ Павлова въ его домѣ, наконецъ не вытерпѣлъ и попросилъ ур. Павлова немедленно оставить его домъ. Павловъ ушелъ, Затѣмъ вся компанія, пошла въ гости к родственникамъ, Сукинымъ. Павловъ попытался было туда втѣреться, но его не пустили во избѣжаніе скандала. Онъ вернулся въ «монополію», гдѣ увидалъ у столба привязаннаго коня приѣхавшаго кабардинца. Павловъ вскочилъ на коня и поѣхалъ къ Димитрюковымъ, ихъ еще не было дома. Онъ поѣхалъ къ Сукинымъ, потомъ опять къ Димитрюковымъ, но его никуда не пускали. Проѣхавшись три раза туда сюда, онъ наконецъ слѣзъ около Димитрюковыхъ, вошелъ на крылечко и сталъ за двери трепать. Димитрюковъ, выведенный изъ себя такой наглостью, схватилъ винтовку и, зарядивъ ее, открылъ двери. " А такіе сякіе", кричитъ Павловъ: "вы здѣсь от меня спрятались!". Димитрюковъ бахъ ему въ отвѣтъ... Павлов побѣжалъ со двора, но добѣжавъ до соседа, присѣлъ, ослабевъ. Сбѣжался народъ, побѣжали за атаманомъ, который уже самъ сталъ одѣваться, услышавъ выстрѣлъ (он живетъ недалеко) и полагая, что это Павловъ убилъ Димитрюкова такъ какъ вчера при людях грозилъ это сдѣлать. Отправили Павлова въ госпиталь, гдѣ он вскоре совершенно поправился, но мѣсто его тѣмъ временемъ уже было занято, и он ушелъ на Баксанъ, 17-го октября Павлова видели въ станицѣ. Вечеромъ Димитрюковъ поѣхалъ на ярмарку в Воронцовку, по пути завернулъ къ своему стогу надергать на дорогу сѣна. Вдругъ изъ-за соседняго стога раздалось два выстрела, судя по звуку, одинъ изъ револьвера, а другой изъ винтовки. Димитрюковъ еще раньше замѣтилъ, что вслѣдъ за нимъ из станицы вышло два человека и все время шли слѣдомъ. Схватился за винтовку Димитрюковъ и спрятавшись за стогъ, сталъ высматривать. Было уже темно, часовъ 8-9 вечера. Отъ сосѣдняго стога отдѣлилась неясная фигура человѣка. Димитрюковъ выстрѣлилъ. Фигура скрылась, и опять раздались выстрѣлы. Димитрюковъ съ женой, думая,что нападавшихъ можеть быть целая шайка, по6ѣжали къ соседямъ, Кривоносовымъ, но злоумышленники открыли стрѣльбу и по Кривоносовскому стану. Тогда Димитрюковъ побѣжалъ дать знать объ этомъ в станицу по бурьянамъ, в сторонѣ отъ дороги. Слышитъ, по другую сторону дороги кто-то тоже бѣжитъ. Пріостановился, прислушался. Послышался голосъ Павлова, видимо выпившаго: "я выстрелилъ, а они попадали"... Димитрюковъ побѣжалъ опять и, добѣжавъ до оврага на краю станицы, сдѣлалъ выстрѣлъ. На выстрѣлъ со всѣхъ сторонъ повыбѣжали казаки. Димитрюковъ крикнулъ имъ черезъ оврагъ: "На Горѣлый мостъ воры пошли... бѣжите туда!"... Самъ же Димитрюковъ побѣжалъ черезъ верхній переходъ въ правленіе. Оврагъ окружаетъ станицу огромный: сажень 15 ширины и мѣстами болѣе 10 сажень глубины. Прорытъ былъ водой (тамъ Неволька раньше шла), такъ что бока оврага какъ стѣны отвѣесные, и переходы имѣются только въ нѣсколькихъ всѣмъ извѣстныхъ мѣстахъ. Казаки бросились к указанному мѣсту. У кладбища въ травѣ увидали что-то чернѣется, то-ли корова, то-ли человѣкъ. Окликнули. Фигура поднялась и ходу... Казаки три выстрѣла сдѣлали вслѣдъ, но, видимо, не попали. У моста бѣжавшій остановился. Еще выстрѣлъ и онъ исчезъ въ оврагѣ. Ниже есть еще «вылазка», по которой онъ, видно, и ушелъ въ суматохѣ, такъ какъ на «вылазкѣ» утромъ нашли слѣды.